Последняя ласточка Ла-Манша: Marie-Fernand

Статья является адаптацией материала «Marie-Fernand: the last swallow in La Manche» с сайта BoatNews.com.

Также прекрасна, как и в день, когда борта коснулись воды…

Она все еще бороздит воды гавани — так же, как в день своего первого выхода в море. Вся в белом, с гордо поднятым гротом, на котором четко виднеется номер H23. Marie-Fernand это не просто парусник, а настоящая живая реликвия давно ушедшей эпохи. Этот деревянный лоцманский куттер Гавра — последний в своем роде.

Источник: marie-fernand.fr

20 июня 1894 года на верфи Абеля Лемаршана в Гавре спустили на воду лоцманский куттер под командованием молодого лоцмана по имени Эжен Пренту. Именно он дал лодке имя в честь своих двух детей — Марии и Фернанда. 

Работа Эжена была ясна и опасна: замечая на горизонте торговое судно, нужно было как можно быстрее добраться до него, высадить на борт штурмана и безопасно довести корабль до причала, желательно без поломок и промедлений. В ту пору на этом поприще соревновались около сорока экипажей. Конкуренция была дикая, а море коварное, с отмелями и переменчивыми течениями.

Грот с отличительным знаком

На парусе Marie-Fernand виднелся черный якорь и надпись H23, которые были чем-то большим, чем просто символами. Надписи на гроте имели конкретное значение: буква H обозначала морской округ Гавра, а 23 — номер регистрации в официальном реестре лоцманских куттеров.

Эта надпись, крупно нарисованная на парусе, позволяла мгновенно опознать куттер как с берега, так и с воды. Но это было еще и своего рода удостоверение — знак авторитета в мире лоцманов. Впрочем, такая маркировка была полезна и в регатах в качестве опознавательного знака. До сих пор Marie-Fernand носит эти номера — как печать своей судьбы. Как напоминание о профессии, исчезнувшей с приближением современной эпохи.

Источник: FB-группа Marie-Fernand

Слава к Marie-Fernand пришла почти сразу. Уже через месяц после спуска на воду куттер одержал победу в престижной регате среди лоцманов. Ее конструктор, Абель Лемаршан, внедрил в проект элементы современной на тот момент яхтенной архитектуры, чтобы облегчить корпус и улучшить ходовые качества. Гнутые шпангоуты, выносной балласт… Marie-Fernand была не просто лодкой. Это был прототип. Парусник, который опередил свое время — созданный для скорости и маневра.

Жестокая жизнь ласточек

На рубеже XIX и XX веков профессия лоцмана была не работой, а борьбой с ветрами, волнами и временем. Лоцманский куттер не ждал, а шел в море — наугад, по дыму на горизонте, по наитию, по волне. Каждое торговое судно на горизонте было не только шансом, но и риском для лодки и команды. Каждый экипаж действовал сам по себе, напрямую конкурируя с остальными. 

Потому куттеры должны были быть самыми быстрыми — чтобы первыми добраться до приближающегося судна, так как первый прибывший на борт получал контракт. Вытянутые, темные силуэты этих лодок стали символом профессии. Их прозвали Ласточками Ла-Манша.

Лоцманская жизнь в доцифровую эпоху

В конце XIX века судоходство в Ла-Манше бурно развивалось. Гавр, один из важнейших портов, ежедневно принимал все больше судов и кораблей со всего света. В этих непростых водах даже бывалые капитаны искали местного человека, что проведет их сквозь мельчайшие ловушки берега. Все они искали лоцмана. Да, в те времена не было радиокомпасов, радаров, а о GPS и мечтать не могли. Потому лоцманы брали на себя обязанности провожатых, помогали судам пройти по сложным местам, обходить опасные отмели.

Источник: marie-fernand.fr

Лоцманы знали эти воды как свои пять пальцев. Где мель, где песчаная банка, где коварный камень под самой кромкой воды, где глубина обманывает взгляд. Им не нужен эхолот — они кидали с носа ручной лот, «читали» дно на слух и на пальцы. В Ла-Манше есть особые ступени глубин, характерные перепады, по которым лоцман мгновенно понимал: он на верном пути… или уже ошибся. Именно с этого мастерства начиналось обучение каждого юнги.

Экипаж у куттера был небольшой: капитан, матрос, иногда — помощник. Очередь выхода в море определяли жребием, маневры требовали сноровки. Когда ветер спадал, убирали часть парусов — рифили грот, поднимали стаксель с рифами, ставили слабый передний парус. А когда и ветер утихал, спускали весла и гребли. Иногда, при отсутствии благоприятного ветра, грести приходилось  часами.

Marie-Fernand в 1905 году спасла семь моряков со шхуны Marthe — поступок, за который лоцман получил орден Почетного легиона. И это был всего лишь один эпизод в профессии, где отвага, инстинкт и знание каждого камня под килем были рутиной.

От лоцмана до рыбака — и в забвение

В 1915 году все изменилось. Лоцманскую службу начали выполнять паровые суда, технологии потихоньку начали вытеснять традиции. Marie-Fernand продали — сначала под рыболовецкие нужды, а потом она пересекла Ла-Манш. Имя менялось: сначала Marguerite II, потом — Leonora. Более шестидесяти лет она ходила под британским флагом.

Источник: FB-группа Marie-Fernand

Первое время она курсировала вдоль побережья Корнуолла. Затем Leonora можно было встретить у берегов Шотландии. Ее владелец, Арчибальд Кэмерон, одинокий моряк, любящий тишину и виски, держал курс на Гебриды. Там Leonora стала для него чем-то средним между сторожевым постом Королевского флота и личным плавающим убежищем — для стареющего капитана и его верного пса.

Возвращение домой — через 63 года

В 1985 году нормандская ассоциация Hirondelle de la Manche мечтала построить реплику лоцманского куттера из Гавра. И вдруг свершилось чудо: английский владелец вышел на связь. Leonora оказалась последним сохранившимся куттером Гаврской лоцманской службы.

Покупка прошла без бюджета, но с верой. В июне 1985 года Marie-Fernand вернулась в родной порт как настоящий герой. Ее встречали более современные лодки и куттеры, вертолеты и целая флотилия. Она шла в гавань как государственное судно высокого класса. На набережной Marie-Fernand встречали и бывшие лоцманы, и молодые волонтеры. Все чувствовали одно и то же: трепет. 

Терпеливое возрождение

На верфи Онфлера Marie-Fernand терпеливо обретала новую жизнь. Заменили тринадцать шпангоутов, обновили обшивку корпуса, восстановили разрушенные участки корпуса. Такелаж собрали заново, а штурманскую рубку воссоздали по старинным описаниям — с уважением к деталям.

Источник: FB-группа Marie-Fernand / Автор: Melanie Joubert

Реставрация велась в духе подлинности без попыток стереть следы времени. В 1986 году Marie-Fernand получила статус исторического памятника. Легендарный Эрик Табарли стал ее «крестным отцом» — редкая честь для рабочего куттера, который десятилетиями был для мира почти невидимым.

Снова под парусом

В 1992 году куттер принял участие в Voiles de la Liberté в Руане, а затем — в Brest 92, гордо встав в строй рядом с традиционными парусниками. С тех пор Marie-Fernand регулярно появляется на морских фестивалях, поддерживаемая ассоциацией L’Hirondelle de la Manche, волонтерами и энтузиастами.

В 2004 году Marie-Fernand началась новая глава жизни лодки. Полную реставрацию доверили верфи Guip в Бресте, которая является одним из ведущих центров морского наследия. Были заново выстроены форштевень, ахтерштевень, киль и несколько шпангоутов, палубу полностью разобрали. При этом около 70% оригинальной обшивки 1894 года удалось сохранить — поразительное свидетельство качества древесины. Проект обошелся в 370 000 евро за счет государственной поддержки, пожертвований и ресурсов самой ассоциации.

Источник: FB-группа Marie-Fernand

Была переосмыслена и механика: установили винт с регулируемым шагом Max-Prop и дизель Nanni на 115 л.с. Но из-за особенностей корпуса двигатель нельзя было поставить по оси — иначе пострадала бы структура. Поэтому его сместили немного вправо от центра.

13 июля 2008 года Marie-Fernand была снова спущена на воду в Бресте — в разгар морских праздников. Присутствовала и вдова Эрика Табарли. Корпус был готов, но дорабатывали мелочи: мачту доставили из Нормандии, шли работы по внутренней отделке, настройке такелажа и моторной группы.

Живое наследие

Каждую среду на борту работают волонтеры. Плотники, механики, бывшие портовики, просто влюбленные в море — они чинят, обслуживают и передают знания. Чтобы Marie-Fernand жила, нужно около 20–25 тысяч евро в год.

Однако, в отличие от многих других похожих яхт, Marie-Fernand не просто морской музей. Это — учебное судно, лодка памяти и лодка радости. На борт поднимаются и морские ветераны, и любопытные гости. Она по-прежнему голос дерева и паруса — и голос исчезнувшей профессии лоцманов под парусом.

Новые видео на канале Интерпарус

🔧 Что должно быть в инструментальном наборе на борту и какие лайфхаки сберегут ваши нервы?

В новом видео на канале обсуждаем яхтенные инструменты, делимся опытом и показываем, как не терять голову (и отвертку) в самый неподходящий момент. А еще — разгадаем, почему Саша позирует с шуруповертом Bosch 12V, будто это сцена из фильма про Бонда. Приятного просмотра!

Не забудьте оценить материал! Другие интересные статьи можно найти по ссылкам ниже или в разделе «Новости».

05.06.2025